
Сэр Роберт Оуэн, председатель публичного расследования. Фото: PA
Как учит фильм «Престиж», каждый фокус состоит из трех действий. Первое — наживка, когда аудитории показан обычный предмет и ситуация (которые, на самом деле, не совсем обычные). Второе — превращение, когда фокусник совершает с якобы обычным предметом разные манипуляции. Третье — престиж, демонстрация результата.
Подводя итог публичному расследованию по делу Литвиненко, судья-председатель сэр Роберт Оуэн особо отмечал бывшего профессора Оксфордского университета Роберта Сервиса, который оказался «полезным и производящим самое глубокое впечатление свидетелем».
Помимо помощи в понимании вопросов, связанных сугубо с российской историей и политикой, профессор также дал
Причем, уточняя свою мысль, он добавил, что имеет в виду, прежде всего, обычных граждан и только во вторую очередь правительство.
Кто предупрежден, тот вооружен.
Вместе с тем, как и предсказывал профессор Сервис, доклад привлек огромное внимание со стороны активных представителей российской общественности. И многие из них были в восторге. Оппозиционный политик Алексей Навальный
В свою очередь, представитель МИД России Мария Захарова назвала расследование
Однако «политизация» — весьма размытое обвинение, которое сложно доказать. Обычно оно подтверждается экспертной оценкой. Корреспондент спрашивает политолога или политика, что он думает о том или ином судебном процессе. «Конечно, политизирован», — отвечает тот, руководствуясь зачастую больше интуицией, нежели знаниями.
Так же и с аргументацией Марии Захаровой. Она назвала расследование политизированным, но совершенно точно не анализировала его и не может наверняка указать на соответствующие признаки.
Мы решили восполнить этот пробел и взять на себя труд тщательно изучить доклад и ход расследования. Мы исходим из того, что политизация, если таковая имеет место быть, проявляется не в искажении фактов, а в их интерпретации, в домыслах и допущениях, а также в особенностях процедуры.
Интерпретация
В англосаксонском праве два основных критерия доказанности. В гражданском судопроизводстве это принцип большей вероятности (balance of probabilities), который заключается в выборе наиболее вероятной версии из предложенных. Задача суда — как раз решить, что более вероятно. В отличие от гражданского, в уголовном судопроизводстве действует принцип отсутствия обоснованного сомнения (beyond reasonable doubt). Иначе говоря, все выводы должны быть доказаны, а сомнения опровергнуты или признаны беспочвенными.
В деле Литвиненко сэр Роберт Оуэн руководствовался принципом гражданского судопроизводства (о чем он говорит в пункте 121). Он не ставил себе задачу установить все факты с абсолютной точностью, поскольку изначально был выбран более простой критерий. Екатерина Шульман
Эти нюансы судопроизводства важны, чтобы понять, в частности, следующие комментарии судьи. «Там, где я говорю “Я уверен”, я установил факт в соответствии с уголовным судопроизводством. Там, где я использую такие выражения, как “Я обнаружил” или «Я нахожу достаточным”, я руководствовался обычным гражданским критерием, т.е. принципом большей вероятности… Все другие выражения, — как, например, “возможное” (possible) положение дел, — означают не установленный факт, а ход моих мыслей», — пишет он в пункте 2.20 Введения.
В то же время эти нюансы важны, чтобы понять принципы формирования выводов, изложенных в докладе. Сэр Роберт Оуэн оперирует прежде всего вероятностями, благодаря чему имеет больше свободы для рассуждения и изложения собственного мнения. Это, может быть, не страшно, если бы не явное наличие у него предубеждения.

Расследование с самого начала было нацелено на то, чтобы доказать, что к убийству Литвиненко причастен президент России. Фото: EPA
Именно предубеждением можно считать признание, которое председатель расследования делает в начале доклада. «Я всегда считал, что вопрос возможной ответственности Российской Федерации за смерть господина Литвиненко — один из самых важных, связанных с его кончиной», — пишет он в пункте 2.6 Введения.
Именно таким отношением можно объяснить все его слова и действия. Сначала, как коронер дознания, он настаивал на начале публичного расследования, чтобы получить доступ к секретным документам правительства, якобы подтверждающим прямое вовлечение России в совершение преступления. Затем — неоднократно настаивал на сохранении вопроса об ответственности России в перечне вопросов, на которые необходимо ответить расследованию. Однако в выводах он указывает только на «общедоступные» свидетельства как источник «серьезных оснований», говорящих о ее ответственности (пункт 9.187), тем самым позволяя заинтересованной общественности судить об убедительности его доводов.
Здесь надо понимать, что, во-первых, ответственность России вытекает из концепции «представителя государства» (agent of the state), которая подразумевает, что государство несет ответственность за деятельность своего представителя. Во-вторых, из предположения, что такого рода операцию, если бы ее действительно планировали госструктуры, должны были санкционировать на высшем уровне. В-третьих, из показаний самого Александра Литвиненко перед смертью.
Представителями государства в деле Литвиненко называются Андрей Луговой и Дмитрий Ковтун. Поэтому, чтобы доказать ответственность России, расследованию необходимо было сначала установить, какое отношение оба подозреваемых имели к российским спецслужбам.
Фактов их секретного сотрудничества расследованием установлено не было. Свидетели, опрошенные судьей, лишь предполагали такую связь, но не располагали точными сведениями о ней, оперировали домыслами. Поэтому основаниями для выводов о наличии такого сотрудничества стали (глава 9): а) военная служба в прошлом обоих подозреваемых и поговорка «бывших сотрудников КГБ не бывает», 2) предположения об источнике их бизнеса, 3) общая история разногласий между Литвиненко и российским руководством.
Также нет никаких фактов или достоверных свидетельств, указывающих на то, что такая операция действительно планировалась государственными структурами и каким-то образом согласовывалась.
В силу сказанного выше итоговый тезис о причастности бывшего директора ФСБ Николая Патрушева и президента страны Владимира Путина к преступлению теряет смысл. Не только в отношении их лично, но и как государственных институтов.
К сожалению, ни
Процесс
Консервативность англичан проявляется не только в повседневной жизни. Традиции играют роль и в политике и в судопроизводстве. Недаром английское право является прецедентным. Общие принципы проведения публичных расследований не уникальны, а повторяются из года в год десятилетиями. В них могут меняться детали, но преемственность в любом случае сохраняется.
Когда мы говорим о деле Литвиненко, надо понимать, что и дознание и публичное расследование шли в Англии по тем же правилам, по которым шли аналогичные процессы в прошлом. И в самом тексте, где говорится о принципах работы, можно найти ссылки на примеры, поданные предшественниками.
В связи с этим возникает вопрос: а насколько публичное расследование дела Александра Литвиненко отличалось от других? Тем более что важно не найти аналогичный пример, а выяснить общий подход. Что же нам показывает анализ последних пятнадцати лет?
Во-первых, доклад каждого расследования направляется прежде всего в правительство и только потом публикуется. Заинтересованность исполнительной власти диктует и необходимость рекомендаций, которые каждое расследование выносит. Однако в случае с делом Литвиненко никаких рекомендаций сделано не было. Доклад оканчивается общими выводами. Это особенно странно, учитывая, что в ходе дознания была версия, что британские спецслужбы не проявили должного внимания и не предотвратили убийство. Впоследствии в связи с формальным отсутствием достаточных оснований она была исключена.
Во-вторых, несложно обратиться к примерам прошлых публичных расследований, касавшихся международных инцидентов. Это дело
Каждое из этих расследований касается только обстоятельств преступлений. Ни в одном из них вопрос об ответственности британского правительства или отдельных министров не поднимается (несмотря на то, что заинтересованные стороны, как и в деле Литвиненко, настаивали на этом). При этом государственная принадлежность военнослужащих тут ни у кого не вызывала сомнений.
В практике публичных расследований в Великобритании, впрочем, были примеры, когда вопрос об ответственности правительства рассматривался. Едва ли не самым крупным таким делом можно считать расследование обстоятельств расстрела военными мирной демонстрации в Северной Ирландии в 1972 г. (
Профессор Роберт Сервис знал, что доклад о деле Литвиненко не останется без внимания. И он был прав. Однако мы не ищем виновных в деле Литвиненко и никого не оправдываем. Мы указываем на недочеты, которых так опасался профессор Сервис и которых не смог избежать сэр Роберт.
P.S. Эта статья предназначена для открытой дискуссии, и мы будем признательны за любые дополнения и уточнения, которые читатель сочтет нужным внести.
Другие материалы
Комментарии к статье
-
Alexander Tribunsky
-
Andrei Kulikov
-
-
Змиелов Николай